«Asia Times Online», Гонконг
На фоне рычания приходящих в полную боевую готовность «псов войны» в конце прошлой недели на XIX саммите ШОС в Бишкеке произошло нечто экстраординарное.
Фактически малоизвестная на Западе ШОС представляет собой выдающийся альянс — политический, экономический и в области безопасности. Это не евразийское НАТО. Он не планирует каких-либо гуманитарных империалистических авантюр. Одна единственная картинка в Бишкеке рассказывает весьма важную историю, ведь мы видим Си (Китай), Путина (Россия), Моди (Индия) и Имран Хана (Пакистан) вместе с руководителями четырёх центрально-азиатских «станов».
Эти руководители представляют восемь нынешних членов ШОС. А ещё есть четыре государства-наблюдателя — Афганистан, Белоруссия, Монголия и, что крайне важно, Иран, плюс шесть партнёров по диалогу — Армения, Азербайджан, Камбоджа, Непал, Шри-Ланка и, что тоже важно, Турция.
К 2020 году ШОС обязательно расширится значительно, возможно, полное членство получат Турция и Иран. Тогда в организации будут представлены все основные игроки евразийской интеграции. Учитывая нынешнюю раскалённую обстановку на геополитической шахматной доске, вряд ли случайно, что основным действующим лицом в Бишкеке было государство-наблюдатель Иран.
Президент Ирана Хасан Роухани мастерски разыграл свои карты. То, что Роухани говорил непосредственно с Путиным, Си, Моди и Имраном, сидя с ними за одним столом, надо воспринимать очень серьёзно. Он назвал США в эпоху Трампа «серьёзным риском для стабильности в регионе и в мире». Затем он дипломатично предложил режим наибольшего благоприятствования всем компаниям и предпринимателям стран-членов ШОС, приверженным инвестициям в иранский рынок.
Администрация Трампа заявила — без каких-либо надёжных доказательств — что именно КСИР, который Вашингтон называет «террористической организацией» — стоит за нападением на два танкера в Оманском заливе на прошлой неделе. По мере проведения саммита ШОС этот сценарий уже развалился, поскольку президент японской транспортной компании-владельца танкеров Kokuka Sangyo Ютака Катада сказал:
«Команда утверждает, что удар был нанесён летящим объектом».
Министр иностранных дел Ирана Джавад Зариф обвинил Белый дом в «саботировании дипломатии», но это не испортило реальную дипломатию Роухани в Бишкеке.
Си был категоричен: Пекин будет развивать связи с Тегераном «вне зависимости от того, как изменится ситуация». Иран — ключевой узел Новых Шёлковых Путей или Инициативы «Пояса и Пути». Для руководства в Тегеране ясно, что путь вперёд состоит в полной интеграции в обширную, общеевразийскую экономическую экосистему. Европейские страны, подписавшие ядерное соглашение с Тегераном — Франция, Британия и Германия — экономически не могут спасти Иран.
Индийские уловки
Но затем Моди в последнюю минуту отменил двустороннюю встречу с Роухани, малоубедительно объяснив это «проблемами с плотным графиком».
Но в отличие Пекина и Москвы, Нью-Дели отказывается без оговорок поддержать Тегеран в его отчаянной борьбе против экономической войны администрации Трампа и фактической блокады.
Моди — перед жёстким выбором. Он испытывает соблазн заменить свое интуитивное негативное отношение к Инициативе на непреодолимое стремление в неясный, придуманный США индо-тихоокеанский альянс — де-факто механизм сдерживания, направленный против «Китая, Китая, Китая», что открыто признаёт руководство Пентагона.
Хотя он мог бы крепить связи с альянсом ШОС/РИК (Россия, Индия, Китай), сконцентрированном на интеграции и многополярности.
Осознавая высокие ставки, задействовано согласованное наступление очарованием ведущего дуэта БРИКС и ШОС. Путин пригласил Моди в начале сентября быть главным гостем Восточного Экономического Форума во Владивостоке. А Си на двусторонней встрече с Моди сказал, он нацелен на «более тесное партнёрство», от инвестиций и промышленных мощностей до ускорения заглохшего экономического коридора Бангладеш-Китай-Индия-Мьянма, ещё одной опоры Инициативы.
Имран Хан со своей стороны, по-видимому, прекрасно понимает, как может выиграть Пакистан от положения главной евразийской оси — ведь Исламабад предлагает выгодный выход к Аравийскому морю, вместе с наблюдателем в ШОС, Ираном. Порт Гвадар в Аравийском море — ключевой хаб экономического коридора Китай-Пакистан, он расположен намного лучше, чем иранский Чахбехар, который развивается, как ключевой узел индийской мини-версии Новых Шёлковых Путей в Афганистан и Центральную Азию.
На российском фронте наступление очарованием на Пакистан приносит свои плоды, причём Имран открыто признаёт, что Пакистан «сближается» с Россией в «меняющемся» мире, и выразил большой интерес к покупке истребителей Су-35 и ударных вертолётов Ми-35М.
Иран представляет собой сердце интеграционной дорожной карты Инициативы-ШОС-ЕАЭС — механизма евразийской интеграции. Россия и Китай не могут позволить удушить Иран. Иран может похвастаться сказочными энергоресурсами, огромным внутренним рынком и представляет собой государство, стоящее на передовой борьбы со сложной сетью контрабанды опиума, оружия и джихадистов — ключевой озабоченностью государств-членов ШОС.
Нет сомнений, что в Юго-Западной Азии интересы России и Ирана сталкиваются. Но для Москвы имеет большое значение воспрепятствовать джихадистам мигрировать на Кавказ и в Центральную Азию, чтобы затевать нападения на Российскую Федерацию; важно сохранить свои морские и воздушные базы в Сирии и сохранить полный поток торговли нефтью и газом.
Тегеран со своей стороны, вероятно, не может поддержать такое неофициальное соглашение, какое Москва имеет с Тель-Авивом по Сирии — где Израиль бомбит предполагаемые цели Хезболлы и Ирана, но никогда не задевает российские активы.
Но всё же в рамках двусторонней дипломатии существует некое пространство для маневра, путь оно и кажется небольшим. Верховный Лидер Аятолла Хаменеи издал новые правила игры; сократить импорт до минимума, стремиться к меньшей зависимости от экспорта нефти и газа, ослабить внутреннее политическое давление (в конце концов, все же согласны, что иранцы должны объединиться перед лицом смертельной угрозы) и придерживать идеи, что у Ирана нет надёжных друзей, даже Россия и Китай таковыми не считаются.
Санкт-Петербург, Бишкек, Душанбе
Иран находится в осаде. И приоритетом должна быть внутренняя систематизация. Но это не означает отказ от стремлений к евразийской интеграции.
Пан-евразийская внутренняя связность становится ещё более яркой на фоне того, что произошло сразу же после Бишкека — на Совещании по Взаимодействию и Мерам Доверия в Азии (CICA) в Душанбе, Таджикистан.
Бишкек и Душанбе расширили то, что активно обсуждалось на Санкт-Петербургском форуме, о чём я уже говорил. Сам Путин подчеркнул, что следует интегрировать все вектора: Инициативу, ЕАЭС, ШОС, CICA и АСЕАН.
Бишкекская Декларация, одобренная членами ШОС, возможно, и не попала в заголовки, но в ней подчеркнуты гарантии безопасности Центрально-Азиатской Безъядерной Зоны, «неприемлемость попыток обеспечивать безопасность одной страны за счёт безопасности других стран» и осуждается «одностороннее и безграничное выстраивание систем ракетной обороны определёнными странами или группами стран».
Всё же этот документ — истинный продут движения к многостороннему, многополярному миру.
Помимо 21 подписанного соглашения ШОС также продвигает дорожную карту для контактной группы ШОС-Афганистан, углубляя настойчивость стратегического партнёрства России и Китая в том, что афганскую драму должны решать евразийские державы.
И то, что Путин, Си и Моди частным образом обсуждали подробно в Бишкеке, будет развиваться на встрече в узком формате членов БРИС, то есть РИК (Россия-Индия-Китай), на грядущем саммите G20 в Осаке в коне июня.
В то же время американский военно-промышленно-секъюрити комплекс по-прежнему охвачен навязчивой идеей, что Россия — «возродившееся злонамеренный актор» (на пентагоновском языке) наряду с всеохватывающей «угрозой» Китая.
Флот США одержим асимметричным ноу-хау «наших русских, китайских и иранских соперников» в «спорных водах» от Южно-Китайского моря до Персидского Залива.
Учитывая, что в США консерваторы нагнетают «максимальное давление» в попытке надавить на предположительно слабый узел евразийской интеграции, который уже подвергается полной экономической войне, поскольку, помимо прочего, обходит американский доллар, никто не может предсказать, как будет выглядеть шахматная доска, когда в России будут проходить саммиты 2020 года ШОС и БРИКС.