Мы ошибаемся, полагая, что вооруженные конфликты, вспыхивающие в разных точках по всему миру, никак не связаны друг с другом. На самом же деле почти все они так или иначе обусловлены общим противостоянием между «Американской империей Запада» с одной стороны, и БРИКС, организацией государств, стремящихся установить «альтернативный международный порядок», с другой. Эта борьба за власть разыгрывается с использованием двух основных элементов, тесно связанных между собой: военной силы и финансов.
В настоящее время в мире существует обширная дуга напряженности и конфликтов, которая простирается от Восточной Азии до Центральной Азии, от Ближнего Востока до Европы, от Африки до Латинской Америки. Горячими точками вдоль этой межконтинентальной дуги являются Корейский полуостров, Южно-Китайское море, Афганистан, Ирак, Иран, Украина, Ливия, Венесуэла и другие. У них разная история и геополитические особенности, но есть нить, которая «сшивает» их в одно целое: это стратегия, осуществляемая «американской империей Запада», которая в настоящее время все больше приходит в упадок, с целью раздавить новые государства и объединения, прежде чем они смогут подняться и набрать силу. Саммит БРИКС (Бразилия, Россия, Индия, Китай и Южная Африка) в китайском Сямыне, уловил, в чем состоит страх Вашингтона.
За счет этого США удается сохранять свое доминирующее положение в мире, печатая доллары, стоимость которых основана не на реальной экономической мощи США, а на использовании американской валюты в качестве глобальной. Однако, в последнее время произошли три значимых события, которые могут положить конец мировому господству Америки.
Во-первых, год назад китайский юань был включен в корзину резервных валют МВФ, присоединившись к доллару, евро, иене и фунту стерлингов.
Во-вторых, Пекин намерен в самое ближайшее время начать практику заключения контрактов на покупку нефти, номинируемых в юанях, конвертируемых в золото.
И в-третьих, страны БРИКС призывают к введению квот, то есть к пересмотру количества голосов, принадлежащих каждой стране в МВФ. Дело в том, что Соединенным Штатам принадлежит вдвое больше голосов, чем 24 странам Южной Америки, включая Мексику, а число голосов, принадлежащее большой семерке G7, в три раза больше, чем у группы стран БРИКС.
Вашингтон смотрит на российско-китайское партнерство с растущей озабоченностью по нескольким причинам: товарообмен между двумя странами быстро растет, и в 2017 году, согласно прогнозам, достигнет 80 миллиардов долларов; резко увеличилось число договоров о сотрудничестве между Китаем и Россией в таких секторах как энергетика, сельское хозяйство, аэронавтика и авиация, космические исследования и инфраструктура; недавно было объявлено, что китайская национальная энергетическая компания приобретет 14 процентов акций «Роснефти» (российской государственной нефтяной компании), а Россия будет поставлять газ в Китай (в объеме 38 миллиардов кубометров в год) через новый газопровод «Сила Сибири», который вступит в строй в 2019 году. Это откроет для российского энергетического экспорта путь на Восток, и позволит России компенсировать ущерб от попыток США блокировать экспорт на Запад, в Европу.
Поскольку США постепенно теряют прежние позиции в экономическом плане, они пускают в ход все свои главные козыри: военную мощь и политическое влияние. Военное давление США в Южно-Китайском море и на Корейском полуострове, войны США/НАТО в Афганистане, на Ближнем Востоке и в Африке, инспирированный США и НАТО переворот на Украине и последующая конфронтация с Россией – все это части общей стратегии: глобального противостояния Америки с российско-китайским альянсом.
Это столкновение не только экономическое, но и геополитическое. Оно также является частью плана по подрыву БРИКС, а также резкого смещения вправо маятника политической власти в Бразилии и во всей Латинской Америке. Курт Тидд, возглавляющий объединённое командование ВС США в зоне Центральной и Южной Америки, в настоящее время готовит военный сценарий, который Трамп угрожал применить в отношении Венесуэлы. В ходе слушаний в Сенате он обвиняет Россию и Китай в оказании «вредного влияния» на Латинскую Америку с целью продвижения в этом регионе «своего видения альтернативного международного порядка».