То, что касается политики, тем более большой, люди склонны усложнять. В словах политиков и государственных деятелей ищутся подтексты и контексты, в любых жестах, нечаянных оговорках и брошенных взглядах обнаруживаются ищущими бездны смыслов.
Недавняя встреча Владислава Суркова и Курта Волкера вызвала очередной вал аналитики и прямо противоположных толкований ее результатов: от привычного «Путин слил» до не менее привычного «Кремль и Белый дом делят Украину».
В то же время комментарии непосредственных участников этой встречи дают вполне внятную картину произошедшего, как, впрочем, и в целом текущего состояния международных раскладов вокруг Украины и Донбасса. Надо просто прочитать прямую речь Суркова и Волкера и не фантазировать на ее основе, а понять смысл, заложенный (более того, лежащий на поверхности) в их словах.
Единственная сложность в данном процессе связана с тем, что внешнеполитическая и дипломатическая риторика традиционно обрамлена словесной «шелухой». Собственно, главной задачей является отделение ключевой смысловой части сказанного от нередко многочисленных, но не имеющих принципиального значения слов.
Например, Курт Волкер в своем интервью Financial Times по итогам встречи с Сурковым среди прочего сказал о военном присутствии России в Донбассе. Именно эти его слова были вынесены рядом экспертов как ключевой пункт американской позиции с дальнейшими авторскими интерпретациями про «Штаты обличили Россию», «Штаты потребовали от России», «Штаты поставили России ультиматум» и так далее.
На самом же деле вот уже более трех лет эта тема — обвинение России в военном участии в конфликте в Донбассе — является стандартным пунктом позиции Запада (как Европы, так и США) по украинскому вопросу. Причем за прошедшие годы данные обвинения официально и открыто высказывались едва ли не всеми ключевыми западными лидерами.
Россия же, в свою очередь, не менее стандартно отвергает данные обвинения по принципу «их там нет», что за эти более чем три года делалось неоднократно на самом высоком уровне.
Особенность в том, что если в 2014 году у этой темы еще было хоть какое-то значение для двусторонних отношений, то последние пару лет она превратилась в совершенно формально-протокольную. Запад привычно говорит о российском военном присутствии в Донбассе, но это никак не влияет на обсуждаемые и решаемые с Россией вопросы международной (в том числе украинской) повестки. Показательно, что Москва перестала реагировать на большую часть подобных обвинений в свой адрес, прямо демонстрируя, что это стало просто традиционной риторической формулой, не несущей в себе реального содержания.
Так что же в комментариях Владислава Суркова и Курта Волкера является значимым, а что — риторической «пустышкой»?
Проще начать с российского представителя на встрече, поскольку Сурков был весьма лаконичен. Он заявил, что это была «хорошая встреча», «полезная и конструктивная». Кроме того, помощник российского президента сказал, что «дискуссия велась в тоне взаимного уважения и заинтересованности, честно, серьезно, без иллюзий и предвзятости. Приверженность Минским соглашениям под сомнение не ставилась: обе стороны предложили свежие идеи и новаторские подходы по их реализации».
Где в этой сглаженной дипломатической риторике главное смысловое звено?
Оно вполне очевидно: Минские соглашения безальтернативны.
Комментарии Курта Волкера оказались куда пространнее. Наибольший резонанс в России вызвало его заявление, что РФ навлекает на себя экономическую и дипломатическую изоляцию, причем причиной является политика Москвы, направленная на «заморозку» ситуации в Донбассе.
Угроза изоляции России хотя и вызвала наибольший интерес у отечественных экспертов, но является еще одной стандартной риторической формулой Запада, неизменной уже четвертый год. Разница только в том, что в 2014 году она выглядела довольно внушительно и стимулировала общественную консолидацию в стране, а в 2017-м вызывает просто смех.
Зато обвинение в адрес Москвы в «заморозке» ситуации куда интереснее, и оно примечательно сочетается с комментарием Волкера про Минские соглашения, которые, по его словам, «никуда не ведут».
Ну что ж, осталось сложить два и два, чтобы понять, какова текущая ситуация по украинскому вопросу в российско-американских отношениях.
Вашингтон пытается сдвинуть ситуацию в мертвой точки в Донбассе (разумеется, в собственных интересах), но на пути стоят Минские соглашения. Москва непоколебимо требует их исполнения. Однако Киев просто не может этого сделать, а «мяч» в данный момент именно на его стороне.
В результате США занимают двойственную позицию: они не отвергают соглашения (поскольку это документ, под которым стоят очень серьезные подписи, включая киевские), но выражают разнообразные сомнения в его адрес.
Фактически единственный способ решить эту проблему — чтобы все участвовавшие в Минских переговорах стороны приняли решение, что этот документ утратил свою актуальность и адекватность, и просто забыть о его существовании. Но это невозможно — из-за бескомпромиссной позиции России в данном вопросе.
Упорство Москвы вызывает вполне понятное раздражение в Вашингтоне, поскольку любые планы США рушатся из-за этого подписанного в феврале 2015 года в Минске листка бумаги. А это влечет за собой — Волкер вполне прав в данном вопросе — «заморозку» ситуации в Донбассе.
Вот и вся разгадка недовольных комментариев и даже угроз со стороны Вашингтона в лице Курта Волкера.
Возможно, глубокомысленные эксперты и аналитики правы, и на его встрече с Владиславом Сурковым обсуждались судьбоносные вопросы для Украины и Донбасса.
Однако какова вероятность реальных серьезных решений, если по любому вопросу представители Москвы могли сказать (как многократно говорили и до этого): «Вы сначала заставьте Киев выполнить его часть Минских обязательств»?
Кстати, именно так он и выглядит — то, что за последние годы стало принято называть «хитрым планом Путина».
Ирина Алкснис
РИА Новости